АНДРЕЙ БЕЛЫЙ
ПАРОДИЯ (1)
Я - молода: внимают мне поэты;
Я - как звезда, над блеском вечерниц;
Стан - как лоза; глаза - как кастаньеты,
Бросаются из шелковых ресниц.
И тут и там, - мне юноши Гренады
Бряцают саблями, - по вечерам -
Под окнами играя серенады,
А по утрам - сопровождая в храм.
Мне посвящал рондэли (2) - Пирсо Памбра,
Мне обещал дуэли - дон Баран;
Но мне милее - минарет Альгамбры,
Вдруг задрожавший в воздух ятаган. (3)
Где мраморами белого бассейна
Украшен сад, - и где всклокочен лавр, -
Там - на заре проходит в дом Гуссейна
Хавей-Хумзи, мой ненаглядный мавр!
Его тюрбан, как митра снеговая,
Волной кисей полощется с плечей,
Свой пенный шелк в лазурь перевивая;
А блеск очей, как... плеск кривых мечей.
Как дым, разлет молочного бурнуса;
Как роза, розовая ганурА (4) -
Играет чешуей сереброусой;
Бряцает в ночь браслет из серебра.
За ухом цветик зыблется лениво...
Но... в полумрак... - взорвется барабан!..
И - выбрызнет, вдруг завизжав плаксиво,
Кривой, как месяц, ясный ятаган.
И станет красной белая веранда:
Качаясь в ночь, оскалясь из руки, -
Там голова распластанного гранда
Поднимется над берегом реки.
Кучино. 1031
------------------------------
1. Автор - восхищенный ценитель африканских стихов Н. С. Гумилева. Пародия - добродушная шутка.
2. Рондэль - стихотворная форма.
3. Ятаган - кривой меч.
4. Гандура - шелковая или шерстяная туника.
АЛЕКСАНДР БЛОК
СЦЕНА ИЗ ИСТОРИЧЕСКОЙ КАРТИНЫ
"ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА"
(ХХ столетие по Р. Хр.)
Место действия - будуар герцогини.
Блок
...В конце ж шестого тома Гейне, там,
Где Englische кончаются Fragmente,
Необходимо поместить статью
О Гейне в Англии: его влиянье
На эту нацию, и след, который
Оставил он в ее литературе.
Тихонов
Кому ж такую поручить статью?
Блок
Немало здесь различных спецьялистов,
Но каждый мыслит только о своем:
Лозинский только с Богом говорит;
Волынский - о любви лишь; Гумилев -
Лишь с королями. С лошадьми в конюшне
Привык один Чуковский говорить.
ВИКТОР БУРЕНИН
* * *
Когда ты так бездарен уж,
Что написать двух строк не можешь,
В которых ты не плел бы чушь -
Зачем ты, Блок, себя тревожишь?
Когда уж, Гумилев, ты мог
Сказать так громко и так прямо,
Что Байрону подобен Блок, -
Ты уж наверно из Бедлама.
1911.
ЭРИХ ГОЛЛЕРБАХ
ДИАЛОГ МЕЖДУ МНОЙ И ГУМИЛЕВЫМ
ПО ПОВОДУ МОЕЙ РЕЦЕНЗИИ О "ДРАКОНЕ"
1.
"С лица Земли сотру я вас
За пасквиль дерзостный, змеиный,
За описанье кос и глаз
В "Лесу" прославленной Ирины.
Насмешек я не потерплю!
Так будьте ко всему готовы:
Карьеру вашу я сгублю
Своим суровым, веским словом".
2.
Этой речи грозовой внимая,
"Звезды жались в ужасе к Луне",
Ровно "ничего не понимая",
Но сочувствуя, наверно, мне.
А под африканским небосклоном
Одобрительно чихнул жираф,
Строгой речи своего патрона
Явственное подтвержденье дав.
3.
"Я не изыскан. Пусть ответит вам
Ваш собственный стыда румянец кроткий,
А я - за всех вам симпатичных дам
Молюсь перед иконой Notre-Dame,
Внимательно перебирая ЧЕТКИ.
К чему все споры, если даже те,
Которые покорны лишь мечте,
"Чье тело - музыка, чье имя - пенье"
Обречены бессмысленной тщете
И "беспощадному исчезновенью"?
Войдем, как в лес, в загробную страну,
Незлобливы и благостны, как дети.
И руки-ветви Вам я протяну,
"Безмолвно подымая в вышину
Неисчислимые тысячелетья".
