* * *
- Что вы говорите? Гумилева?
Где? Когда? Простите, - ерунда, -
- Видела. Вблизи. Даю вам слово.
Это было. Это было. Да.
Посреди языческого храма,
Непривычно, невозможно тих,
Он стоял, держа в руке панаму,
Наблюдая змеек золотых.
Он одну мне нацепил на шею,
Будто ожерельем наградил.
Я ему казалась ворожеей
Вся в дыму невидимых кадил.
Змейка нежная, нежней атласа,
Вы не знаете змеиных шкур?
Почему вы думаете Лхасса?
Нет. Обыкновенный Сингапур.
- Азия, мой друг, страна фантазий.
- Вот еще. А то, что с дальних гор, -
Ну, его-то не узнала б разве я, -
Вышел сам Рабиндранат Тагор?
Змеи выползли к гостям заранее,
Вежливая, дружная семья.
И торжественнее магарани
Поклонилась главная змея.
ГИЗЕЛЛА ЛАХМАН
* * *
Муза дальних странствий обнимала...
За неделей тихо тянется неделя,
И, быть может, годы мирно здесь пройдут.
В комнате безличной, в комнате отеля
Я создать стараюсь свой былой уют.
Разложила книги, вынула портреты
И накрыла пледом старенький сундук
С новою надеждой, с песней недопетой
О конце скитаний, о конце разлук.
Равнодушны стены, но смеются вещи,
Вылез из-под пледа красочный ярлык.
Музы Дальних Странствий слышу голос вещий...
У вещей лукавых свой живой язык.
1949. Нью-Йорк
А. ЛИСИЦКАЯ
* * *
Как Гумилев - на львиную охоту,
Я отправляюсь в город за тобой:
Даны мне копья - шпилей позолота -
И, на снегу, песок еще сухой,
И чернокожие деревья в дымной
Дали, и розовый гранитный ларь, -
И там, где лег большой пустыней Зимний,
Скитаюсь, петербургская Агарь...
1935
ВЕРА ЛУРЬЕ
НА СМЕРТЬ ГУМИЛЕВА
Дай скончаться под той сикоморой,
Где с Христом отдыхала Мария.
Слишком трудно идти по дороге,
Слишком трудно глядеть в облака.
В топкой глине запутались ноги,
Длинной плетью повисла рука.
Был он сильным, свободным и гордым
И построил из мрамора дом,
Но не умер под той сикоморой,
Где Мария сидела с Христом.
Он прошел, спокойно, угрюмо,
Поглядел в черноту небес;
И его последние думы
Знает только северный лес!
ВЕРА ЛУРЬЕ
* * *
Меня преследует овал лица,
Такой измученный, как на иконах,
И молчаливой скорби нет конца
В его холодных вежливых поклонах.
Когда гляжу в продолговатый взгляд,
Я вспоминаю желтую мимозу.
Сегодня ярко фонари горят,
Всем холодно от крепкого мороза.
Совсем прозрачный под ногами лед,
В тумане раздается звон церковный.
Я знаю, никогда он не придет
С улыбкой ясной и мольбой любовной.
