* * *
Еще Герберштейн
поминал наш румянец и белость:
"Красны от рассола,
а белы - ржаною мукою".
Ах, кровь с молоком,
не давало здоровье покою,
Чуть водкой приморена
та неуемная спелость.
Ты был, мой народ,
упоенно, доверчиво молод,-
Смотри фотографии
хоть бы двадцатого года:
Там голод,
но юных идей опьяняющий солод
Живил эти зенки,
черты так отчетливо горды.
И все, что в тебе так достойно,
так трепетно было:
Застенчивость губ
и глаза с простодушною думой,-
Ужели забылось
в телесном, тряпичном обилье?
Черты вырожденья
в твоей ипостаси угрюмой...
Но я - слепотою,
биением астмы и страсти -
Твоя
(от ступней, уплощенных военным рахитом,
До прядей седых,
что и хна никак не закрасит),
Родная всему -
средь обтерханных листьев ракиты,
Как над котлованом,
над нашей судьбой нераскрытой.
Продолжение следует.
