Я, отче, поливальщик ада,
По вторникам, по четвергам,
К иссохшим пястьям и стопам,
К вопящим в землю деревам
Меня ведет по тропам спадным.
Я поливальщик, сущий писчик,
Со шлангом, бьющимся в руке,
Завис, как месяц на крюке,
Над беготней слепой и нищей,
Чуть блещущей в сухой реке.
Я, отче, плакальщик безладья.
С погоста, тихого, как сон,
По зверю, птице, мору, грому,
По лозняку и ледолому -
Веду кровавой пеной стон.
Таким к тебе я и вернусь:
В слезах любви и в клочьях серы,
Орущим что есть сил без меры...
И возвращение не смертью,
А единеньем назову.
И в завершающем стихе,
Перекромсав ему все жилы,
Открою сладость тайной жизни
В золе, в песке, в раю грачином...
Чтоб новый бог, бог темной ризы,
Бог приходящей укоризны,
Чтоб новый бог не правил тризны
По сладостной моей поре.
Итак, я поливальщик. Мне
Сливать в одно отца и Бога,
И разделять, и рану трогать,
И ждать поры, и плыть во мгле,
Пока идет туман из лога
И цвет тревожится в коре,
В пустом и мертвом сентябре,
В безлиственное время года.
Продолжение следует.
