(ВИТАЛИЙ КАЛАШНИКОВ)
Продолжение.
* * *
В полутора метрах под уровнем улиц,
В подвалах, пропахших печною золой,
Когда мы к полуночным строчкам нагнулись,
Нас нет на земле - мы уже под землей.
Вмурованный в дымный, закрученный кокон,
Вращается быт - он убог и бесправен,
Пронзенный лучами из вкопанных окон,
Сквозь щели навеки затворенных ставен.
Друзья постучатся носочком ботинка-
Так пробуют - жив ли? - устав избивать.
"А ну, откупоривайся, сардинка,
Слыхал, потеплело, туды ж твою мать!"
И правда, теплее, а мы и не ждали,
А мы и не верили, мы и не знали,
Пока пировали в кромешном подвале,
Пока к нам о стены гробы ударяли.
Как мы преуспели в печальном искусстве-
Под время попасть, под статью и под дуло,
Но мы оптимисты - из мрачных предчувствий
Пока ни одно еще не обмануло.
Вы видели это, вы помните это:
И холод зимы, и поземку измены,
А мы выходили, прищурясь от света,
Из жизнеубежищ на светлые сцены.
И я не забуду, как нас принимали,
Как вдруг оживали застывшие лица,
И делалось жарко в нетопленном зале,
И нужно идти, а куда расходиться?
Ведь всюду огромные серые залы,
Где говор приглушен, а воздух сгущен,
Где в самом углу за прилизанным малым
Есть двери с табличкою: "Вход воспрещен".
Я знал эти дверцы в подземные царства,
Где, матовой мглою касаясь лица,
Вращаясь, шипят жернова государства,
В мельчайшую пыль превращая сердца.
Продолжение следует.
