ГОЛОС ПРЕДКОВ
И в творческий момент совокупленья,
В слепом порядке пальцев и костей,
В нас запоют былые поколенья
Красивыми сплетеньями смертей.
Небытием досадуя безмолвным,
Какой-то удивительный старик
В твоем проснется трепете любовном
И языком твоим заговорит.
Сквозь путаные схемы анатомий
Отцы полезут падать и хромать,
И грустно улыбнется в хромосоме
Твоя биологическая мать.
МОГИЛЬНАЯ ЭЛЕГИЯ
Мой стародавний полюбовник
Навек прописан под землей,
Теряя натуральный облик,
Он местным бытом изумлен.
Слепое тело оседает
В энциклопедию глубин,
Пластами кости обрастают,
Полезными слоями глин.
А там, на воле в мире дольнем,
Гуляет пыльный муравей;
Молчит любовник мой подпольный,
Недоумением бровей
Встречая сумрачных червей...
А я вечор, томима скукой,
Манером строгим и нагим,
Но в шляпке с бантом дорогим,
Прибуду без сухого стука,
Куда вела путем могил
Эсхатология - наука,
Стезя, невнятная другим.
ФОТОГРАФИЧЕСКАЯ ЭЛЕГИЯ
Стареют детские альбомы,
Лысеет Петя-пионер -
Телесный корпус располнел
И руки круглые, как бомбы.
А этот - маленький бандит -
Теряя детские повадки,
На полувымершей лошадке
За жалкой пенсией летит.
В поту предсмертном фотокадры:
Пискля, заснятая во сне,
Проснулась в стареньком пенсне,
А в сердце морок миокарда.
А это - ялтинское лето,
Баллада пляжная любви -
Теперь смеются два скелета,
И нет брожения в крови.
А эта козочка внизу -
Сегодня грустная мегера...
И в пасти Пети-пионера
Качается последний зуб.
Лишь я в укромном уголке,
Скрывая Фауста идею,
Сижу на маленьком горшке
И непрерывно молодею.
(Продолжение следует)
