Я стоял у склада с провиантом
На краю Лапландии самой.
Был к нему приставлен я сержантом,
Грозно именуясь - часовой.
У меня в руках была винтовка,
На боку висел противогаз,
Чтоб, когда "возникнет обстановка".
Был вооружен я в самый раз.
Солнце ослепительно блистало
С голубой весенней высоты.
Снег шипел и отступал устало,
Обнажая скудные пласты.
Вдруг среди капельного каскада,
Хруста и позвякиванья льдин,
В грузных сапогах топчась у склада,
Я почувствовал, что не один.
Из-под склада на пригорок лысый,
Из чернеющих глубоких нор,
Не спеша, погреться вышли крысы
И глядели на меня в упор.
Маленькие розовые лапки
Нежны, словно первые цветы,
И чешуйчаты, как будто в лаке,
Конусообразные хвосты.
Жирным обитателям лабаза
Я не страшен был, и что за страх
От солдатика с противогазом,
С длинной трехлинейкою в руках.
* * *
На Метрострое пусто. Стадион
Готовится к осеннему ремонту.
По радио транслируют "Раймонду",
И всё погружено в осенний сон.
Теперь не в силах возмутить покой
Призыв спортивные рекорды множить.
И дискоболка никогда не сможет
Снаряд забросить гипсовой рукой.
Без цели сторож бродит. Он давно
Кладовку запер, опечатал даже,
Не оценив осеннего пейзажа,
Скучает он, хоть снова за вино.
Его я знаю скоро двадцать лет.
Я круг за кругом по дорожке бегал.
Потом немало городов объехал,
Но годы те оставили свой след.
И если буду из последних жать,
Помимо всех тому еще причина -
Внутри меня закручена пружина,
Толкающая первым добежать.
Я сторожа из виду потерял,
А там уже компания сложилась.
А как бы жизнь его потом сложилась,
Когда б в войну ноги не потерял...
